Глубина материнства и общественные табу: взгляд режиссера Мэри Бронштейн на фильм «Если бы у меня были ноги, я бы пнула тебя»

Многие фильмы о материнстве традиционно изображают его через архетипы: страдающую жертву, ангельскую заботливую мать, яростную защитницу или же отсутствующую работающую женщину. Последняя часто воспринимается негативно, чуть ли не как злодейка. Такие картины редко затрагивают сложные, противоречивые чувства — сомнения, амбивалентность или сожаления о выборе стать родителем. Эти темы почти не находят отражения в кино.

Погружение в эмоции и сюрреализм

Режиссер Мэри Бронштейн в своем фильме «Если бы у меня были ноги, я бы пнула тебя» смело исследует запутанный внутренний мир героини, сочетая элементы ужасов и трагикомедии. Главная героиня, Линда, которую играет Роуз Байрон, — женщина, которая, по сути, одна воспитывает ребенка, поскольку муж постоянно в разъездах. Их отношения осложнены болезнью дочери и грузом ответственности, который она на себя взяла. В фильме есть и таинственный огромный дыра в потолке квартиры, которая служит порталом в неизведанное.

Игра Байрон и личный опыт

Роуз Байрон показывает впечатляющую игру, ведь сюжет основан на личных переживаниях Бронштейн. Те, кто узнает в героине свои чувства, почувствуют себя понятыми, а остальные смогут понять глубинные послания картины. В беседе с режиссером, которая прошла в необычной обстановке — в пустой караоке-комнате на фестивале — она объяснила, что фильм подчеркивает важность сочувствия и поддержки.

Почему помощь остаётся недоступной

Одна из ключевых мыслей — несмотря на многочисленных помощников: врачей, терапевтов, мужа и друзей, Линда постоянно сталкивается с отсутствием реальной поддержки. Она просит о помощи, кричит, плачет, но всё равно остаётся одна. Это отражает проблему невнимания общества к женщинам в кризисных ситуациях — их игнорируют, не воспринимают всерьез, дают советы типа «расслабьтесь» или «примите глубокие вдохи», вместо того чтобы просто выслушать.

Общество и табу вокруг материнства

Мир создает табу, запрещающие женщинам признавать, что им трудно, что они иногда не хотят быть мамами или нуждаются в перерыве. Говорить о таких чувствах считается почти предательством любви к ребенку. В фильме Бронштейн показывает, что честность и открытость в этом вопросе важны — ведь подавление своих истинных переживаний только усугубляет состояние женщины. Линда не получает радости от общения с дочерью, что превращает материнство в бремя, а не в радость.

Миф о материнском инстинкте и духовность

Авторы часто внушают женщине идею о том, что она должна сразу же «влюбиться» в ребенка и инстинктивно знать, что делать всю жизнь. Бронштейн указывает, что это миф, навязанный обществом. Женщины — это не машины для выполнения материнских обязанностей, у них есть чувства и мысли, которые важно признавать и выражать.

Портал и внутренние голоса

Для Линды портал в сюрреальный мир — это её внутреннее «я», которое она не может игнорировать. Там звучат голоса травмы, боли и страха, а сама сцена символизирует столкновение с глубокими переживаниями. Фильм показывает, что игнорировать травму невозможно — она растет и ранит всё сильнее, пока не будет признана.

Создание звукового мира

Звуковая палитра фильма уникальна — в сценах с дырой в потолке используются реальные записи, сделанные с участием актрисы и её дочери, а также звуки, связанные с травмой героини. Такой подход создает ощущение погружения в внутренний мир Линды. В фильме отсутствует традиционный музыкальный сопровождений; всё — это звуковой ландшафт, усиливающий эффект присутствия.

Сурреализм и юмор в фильме

Первый сценарий был экспрессивным, почти брызжащим эмоциями. В процессе работы Бронштейн добавила расчетливую структуру, чтобы удержать баланс между трагедией и юмором. Юмор — это её способ справляться с трагическими ситуациями, и он играет важную роль в фильме. Важной частью является идея о том, что смех и слезы — неразделимы, а иногда смех помогает вынести даже самую ужасную правду.

Взгляд на мужских персонажей

Женские персонажи, в том числе и мужские, изображены с необходимой жесткостью. В сцене, где муж героини отказывается помочь с ребенком, режиссер подчеркнула важность правды. Она считает, что каждый имеет право на свою реакцию, и её задача — рассказать свою историю так, как она видит это важно.

Общение с публикой и личная ответственность

Бронштейн убеждена, что искусство — это способ коммуникации. После публикации она не пытается управлять реакциями зрителей, доверяя их восприятию. Она считает, что её фильм — это опыт, а не просто потребление, поэтому важно оставить пространство для разных интерпретаций и чувств.

Заключительный акцент

Фильм — это не только изображение реальных событий, но и вызов зрителю пройти через переживания, столкнуться с внутренними голосами и понять, что материнство — это сложный и многогранный опыт, который заслуживает честного обсуждения.